Взяла с ЖЖ.
Отчёт о концерте G N' R в Олимпийском
читать дальше– Смотрите, Эксл Роуз бежит, спешит занять место у сцены в танцпартере! Ха-ха-ха! – доносилось мне вслед, когда я, в красной с чёрным клетчатой рубашке с завёрнутыми рукавами, начёсом рыжих волос и красной банданой, торчащей из заднего кармана джинсов и развевающейся подобно флагу на ветру, совершала буквально спринтерский забег ко второму подъезду Олимпийского, дабы действительно занять место поближе к софитам. Народу было ещё довольно мало, и бежала я быстрее многих, не зря же тренировалась весь год на беговой дорожке. Заняв место в начале очереди, я немного перевела дух, но успокаиваться было ещё рано: предстояло показать такое же хорошее время на дистанции до внутреннего входа в танцпартер и, собственно, до ограждения у сцены внутри зала. Если поклонники Ганзов, являющиеся счастливыми обладателями билетов в сектора, могли позволить себе купить попить (и даже выпить), присмотреть футболочку, сходить в туалет – то у «танцпартерщиков» такой возможности явно не было, приходилось бороться не на жизнь, а на смерть за место «под солнцем» (как и на протяжении всего концерта). Welcome to the jungle, как говорится, а в дикой природе выживает сильнейший.
Стоя уже у самого входа в зал (опять же в начале очереди), я перестала лихорадочно трястись и оглянулась по сторонам. В Олимпийский потихонечку стекались фанаты и не очень. Много бандан различного цвета и узора, множество одинаковых футболок, рубашек в клеточку. Только вот таких ярко-рыжих, как я, было подмечено совсем мало, потому выделиться всё же удалось. Около 40-ка минут мы скучали под негромкую музыку Аббы и ещё какое-то диско, доносящееся из зала. Наконец открыли дверь, и я в два прыжка оказалась у самого чугунного ограждения с правой стороны новоиспечённой фан-зоны и в пяти метрах от сцены. Первым чувством была, как ни странно, радость. От того, что всё-таки я близко, я первая. Да и фан-зона не намного ближе танцпартера, да и не так много места занимает, да и бегать музыканты будут по всей сцене, и нас не обделят вниманием, и заборчик этот рядом, есть за что держаться, чтоб не унесло потоком массы… Это потом уже, в процессе я осознала всю бедственность своего положения. Когда на меня наваливались сзади тысячи людей и вдавливали в этот самый чугунный, вваренный в пол забор… Когда мне казалось, что рёбра хрустят, а кишки сейчас вылезут наружу, тошнило, было трудно дышать, а в полупустой фан-зоне сомнительные, непонятно как оказавшиеся на таком концерте личности, как то: мужики в спортивных трениках и в панамах дачника, бабульки в розовых кофточках, гламурные кисо на шпильках в 10 сантиметров и тому подобное – чуть ли не лежали, свободно и вольготно разместившись в этом «загоне». Хотя скотом на протяжении всего шоу чувствовали себя мы. Всё это слегка… подправило мои впечатления о концерте)
Ещё где-то час ожидания, и вот на сцене появилась группа разогрева. «Это же Бондарчук!» – мужской голос с левой стороны от меня. И правда, солист группы Данко Джонс, кажется, был почти его копией. Я приготовилась немного отвлечься от грустных мыслей по поводу фанки и получить хоть какие-то крупицы удовольствия, но не тут-то было. Следующие 2 часа мои уши насиловали однообразными песнями с вялой претензией на звучание Металлики. Причём этот гад-солист не просто отыгрывал программу, он издевался – примерно песен через 7 пообещал, что скоро выдут Ганзы («вы же для этого все здесь собрались, ааа?»), что ещё чуть-чуть, и мы дождёмся своего… и это «чуть-чуть» растягивалось ещё песен на 10, после которых он говорил тоже самое (особо умильнуло «Спасыбо болшое to Guns N’Roses»). Когда он наконец сдох закончил, весь зал скандировал «валите!» – включили фоновую музыку, не менее унылую, на что мой сосед слева выдал: «Чёрт, такое впечатление, что опять эта сраная группа играет».
Ушли Джонсы, и мы окунулись вновь в это вязкое болото ожидания… Около 2-х часов в духоте, давке, распластанной по железной ограде, с мучительной жаждой, без желания продолжения праздника и какой-либо воли к жизни. У секьюрити несколько раз пытались добиться милости, жалости, капли совести или хотя бы воды, но одарил он нас лишь гаденькой улыбочкой и чувством ненависти ко всем людям в форме… «Вот видите, как вас не уважает этот музыкант!» – уже второе оценочное суждение нашей охраны за вечер, первым было: «Уберите камеры и вспышки, солист это категорически не терпит!». Сразу представилась картина: Аксель замечает, как упрямый фанат снимает его, разбегается и прыгает в партер, начинает драть волосы, кусаться, пихаться (так, кажется, уже было на концерте Баха-Бьёрка, но тот-то совсем псих неуравновешенный). Эх, завидуют Акселю наши скромные службы безопасности… Их так никогда хотеть не будут.
А вип-места продолжали заполнять удивительные гости «с другой планеты». Оказывается, наша попса слушает рок! На первом ряду випа пристроились Глюкоза, Орбакайте и Сюткин, которого долго потом доставали скандированием «Валера Сюткин!», «Сюткин, сделай рок!» опять же юморные ребята из нашего партера… Они очень здорово разбавляли тоскливое ожидание и спасали от скуки.
И вот оно, наконец, погасли огни, птичкам, уснувшим в фан-зоне пришлось пробудиться, потому что сцена вся озарилась кроваво-красным светом и зазвучал эффектный риф Chinese Democracy. Со всех сторон выскочили гитаристы!! Аж трое, энергичные, задорные, прыгучие, как обезьянки, но, конечно, настоящие рок-звёзды. Тут появился Аксель Роуз в своих неизменных светлых джинсах, пиджаке, в шляпе и очках и начал выделывать какие-то кренделя, напоминающие русские народные танцы. Девчонки сзади переговаривались: «Да это совсем какой-то антисекс, хоть бы очки снял!», а парни начали орать что-то вроде: «Старый жирный Аксель Роуз!». Я пыталась нащупать свои ощущения по поводу первой живой встречи с любимым лисёнком, но в голове был полный кавардак. Потому что после Демократии Ганзы врубили Welcome to the jungle и мне так интенсивно заорали на ухо, с такими свежими силами стали давить на рёбра, что мозговой компьютер отключился, и я просто пела-орала и бесилась с остальными. В нашу «тихую гавань» музыканты наведывались довольно часто, особенно порадовал гитарист со странным псевдонимом Dj Ashba. Вот тут уж девки стонали: «Красавчик! Подойди к нам!». И он подошёл не раз, даже в партер прыгнул, пробежал мимо меня дважды туда-обратно ( но я не стала его лапать, как другие, пожалела). Несказанно возросла симпатия к чудесному гитаристу, когда Ашба кинул нам аж 2 бутылки воды! Потом он ещё кинул барабанную палочку, которой играл на гитаре, и кучу медиаторов, один из которых я подхватила (жаль, что себя не кинул или хотя бы гитару). Наведывался в наш угол и Аксель, так что сбылась моя маленькая мечта – я посмотрела ему прямо в глаза, даже не один раз. Что я там увидела? Нотку бешенства и сумасшествия (хотя, возможно, это сказалось количество выпитого до), немного надменности, осточертелости от того, что приходится столько петь одно и то же… А вообще лучи доброты, и улыбался он так по-доброму, так по-детски, когда увидел, что на плечах у мужчины в фан-зоне сидит ребёнок лет 5-ти. Он даже руку протянул, чтоб потрепать малышку по щеке, и кинул ей какой-то сувенир. Своих детей надо рожать, Аксель)
Дальнейшее время пролетело, как это бывает, незаметно. Что больше всего запомнилось из концерта? Спецэффекты. Это что-то, не думала, что в Олимпийском можно сделать такое. Вспышки огня в ритм ударных (немного расходились, правда, но не суть), от которых шёл бешеный жар, фейерверк, салют, конфетти и серпантин. Настоящее рок-шоу. Голос Акселя. Хотя звук был не очень, но голос я услышала такой же, как на записях. Мяукающий, рокнролльный. Песня This I love, моя любовь, это было потрясающе. Энергетика, конечно. Даже в 50 лет скакать так, будто лет 30. Не каждый сможет. Сработанность этой команды, они были одним целым, профессиональные музыканты. Лишь немного ошибок в соло, лишь немного перебрали некоторые (клавишник, по разговорам, пару раз упал).
Я думала в тот же день ночью, возвращаясь домой, опять же (как и после концерта Скорпов в том году), что хочу быть «по ту сторону баррикад» – не в ревущей животной толпе, а на сцене, там наверху. Потому что это моё, чёрт подери). А ещё, что кумиров быть не должно, что Аксель Роуз – всего лишь человек, такой же, как мы все, только чуточку талантливее, чуточку трудолюбивее, хитрее. И ещё – не нужно фанатеть от звёзд в возрасте, бывших на пике популярности в прошлом веке… Потому что они не могут дать прежнего задора, так же вчувствоваться в каждую песню, отдавать всех себя, жить на сцене. Всё это им уже приелось, всё поднадоело. Есть много современных талантливых ребят, молодых, амбициозных. Как хотелось бы стать продюсером и помогать им!
А вот на следующий день во мне откуда-то взялось море нежности к Акселю Роузу, да, тому старому жирному – я всё равно его люблю! Это толпа, которой нужно хлеба и зрелищ. Она не принимает Акселя 50-ти летнего, желает видеть только того молодого сексуального парня-зажигалочку из 80-х. Если уж мы заплатили деньги – будь любезен! Помолодей, перекуй связки, сбрось килограмм 20. Так же кто-то мне говорил про Фредди: хорошо, что он умер, а то был бы такой старый дядька безголосый сейчас – одно разочарование. Но они тоже люди. Эти лица с плакатов у нас в комнате тоже люди, которые стареют, меняются, теряют прежнюю энергичность, приобретают другие вкусы, желания и мотивы. Мне стало обидно за Роуза, захотелось защищать от нападок вот так узко мыслящих фанатов. Но он и сам себя неплохо может защитить, думаю) Остаётся пожелать ему любящую женщину рядом, это нужно любому мужчине, даже такому «звёздному». И хоть бы одного наследника таланта оставил…
Итог сего опуса: я очень рада, что побывала на концерте Акселя Роуза и его новой команды. Я остаюсь поклонницей рыжего лиса, по-прежнему собираюсь заслушивать до дыр их песни и засматривать клипы. Шоу удалось ^_^
Отчёт о концерте G N' R в Олимпийском
читать дальше– Смотрите, Эксл Роуз бежит, спешит занять место у сцены в танцпартере! Ха-ха-ха! – доносилось мне вслед, когда я, в красной с чёрным клетчатой рубашке с завёрнутыми рукавами, начёсом рыжих волос и красной банданой, торчащей из заднего кармана джинсов и развевающейся подобно флагу на ветру, совершала буквально спринтерский забег ко второму подъезду Олимпийского, дабы действительно занять место поближе к софитам. Народу было ещё довольно мало, и бежала я быстрее многих, не зря же тренировалась весь год на беговой дорожке. Заняв место в начале очереди, я немного перевела дух, но успокаиваться было ещё рано: предстояло показать такое же хорошее время на дистанции до внутреннего входа в танцпартер и, собственно, до ограждения у сцены внутри зала. Если поклонники Ганзов, являющиеся счастливыми обладателями билетов в сектора, могли позволить себе купить попить (и даже выпить), присмотреть футболочку, сходить в туалет – то у «танцпартерщиков» такой возможности явно не было, приходилось бороться не на жизнь, а на смерть за место «под солнцем» (как и на протяжении всего концерта). Welcome to the jungle, как говорится, а в дикой природе выживает сильнейший.
Стоя уже у самого входа в зал (опять же в начале очереди), я перестала лихорадочно трястись и оглянулась по сторонам. В Олимпийский потихонечку стекались фанаты и не очень. Много бандан различного цвета и узора, множество одинаковых футболок, рубашек в клеточку. Только вот таких ярко-рыжих, как я, было подмечено совсем мало, потому выделиться всё же удалось. Около 40-ка минут мы скучали под негромкую музыку Аббы и ещё какое-то диско, доносящееся из зала. Наконец открыли дверь, и я в два прыжка оказалась у самого чугунного ограждения с правой стороны новоиспечённой фан-зоны и в пяти метрах от сцены. Первым чувством была, как ни странно, радость. От того, что всё-таки я близко, я первая. Да и фан-зона не намного ближе танцпартера, да и не так много места занимает, да и бегать музыканты будут по всей сцене, и нас не обделят вниманием, и заборчик этот рядом, есть за что держаться, чтоб не унесло потоком массы… Это потом уже, в процессе я осознала всю бедственность своего положения. Когда на меня наваливались сзади тысячи людей и вдавливали в этот самый чугунный, вваренный в пол забор… Когда мне казалось, что рёбра хрустят, а кишки сейчас вылезут наружу, тошнило, было трудно дышать, а в полупустой фан-зоне сомнительные, непонятно как оказавшиеся на таком концерте личности, как то: мужики в спортивных трениках и в панамах дачника, бабульки в розовых кофточках, гламурные кисо на шпильках в 10 сантиметров и тому подобное – чуть ли не лежали, свободно и вольготно разместившись в этом «загоне». Хотя скотом на протяжении всего шоу чувствовали себя мы. Всё это слегка… подправило мои впечатления о концерте)
Ещё где-то час ожидания, и вот на сцене появилась группа разогрева. «Это же Бондарчук!» – мужской голос с левой стороны от меня. И правда, солист группы Данко Джонс, кажется, был почти его копией. Я приготовилась немного отвлечься от грустных мыслей по поводу фанки и получить хоть какие-то крупицы удовольствия, но не тут-то было. Следующие 2 часа мои уши насиловали однообразными песнями с вялой претензией на звучание Металлики. Причём этот гад-солист не просто отыгрывал программу, он издевался – примерно песен через 7 пообещал, что скоро выдут Ганзы («вы же для этого все здесь собрались, ааа?»), что ещё чуть-чуть, и мы дождёмся своего… и это «чуть-чуть» растягивалось ещё песен на 10, после которых он говорил тоже самое (особо умильнуло «Спасыбо болшое to Guns N’Roses»). Когда он наконец сдох закончил, весь зал скандировал «валите!» – включили фоновую музыку, не менее унылую, на что мой сосед слева выдал: «Чёрт, такое впечатление, что опять эта сраная группа играет».
Ушли Джонсы, и мы окунулись вновь в это вязкое болото ожидания… Около 2-х часов в духоте, давке, распластанной по железной ограде, с мучительной жаждой, без желания продолжения праздника и какой-либо воли к жизни. У секьюрити несколько раз пытались добиться милости, жалости, капли совести или хотя бы воды, но одарил он нас лишь гаденькой улыбочкой и чувством ненависти ко всем людям в форме… «Вот видите, как вас не уважает этот музыкант!» – уже второе оценочное суждение нашей охраны за вечер, первым было: «Уберите камеры и вспышки, солист это категорически не терпит!». Сразу представилась картина: Аксель замечает, как упрямый фанат снимает его, разбегается и прыгает в партер, начинает драть волосы, кусаться, пихаться (так, кажется, уже было на концерте Баха-Бьёрка, но тот-то совсем псих неуравновешенный). Эх, завидуют Акселю наши скромные службы безопасности… Их так никогда хотеть не будут.
А вип-места продолжали заполнять удивительные гости «с другой планеты». Оказывается, наша попса слушает рок! На первом ряду випа пристроились Глюкоза, Орбакайте и Сюткин, которого долго потом доставали скандированием «Валера Сюткин!», «Сюткин, сделай рок!» опять же юморные ребята из нашего партера… Они очень здорово разбавляли тоскливое ожидание и спасали от скуки.
И вот оно, наконец, погасли огни, птичкам, уснувшим в фан-зоне пришлось пробудиться, потому что сцена вся озарилась кроваво-красным светом и зазвучал эффектный риф Chinese Democracy. Со всех сторон выскочили гитаристы!! Аж трое, энергичные, задорные, прыгучие, как обезьянки, но, конечно, настоящие рок-звёзды. Тут появился Аксель Роуз в своих неизменных светлых джинсах, пиджаке, в шляпе и очках и начал выделывать какие-то кренделя, напоминающие русские народные танцы. Девчонки сзади переговаривались: «Да это совсем какой-то антисекс, хоть бы очки снял!», а парни начали орать что-то вроде: «Старый жирный Аксель Роуз!». Я пыталась нащупать свои ощущения по поводу первой живой встречи с любимым лисёнком, но в голове был полный кавардак. Потому что после Демократии Ганзы врубили Welcome to the jungle и мне так интенсивно заорали на ухо, с такими свежими силами стали давить на рёбра, что мозговой компьютер отключился, и я просто пела-орала и бесилась с остальными. В нашу «тихую гавань» музыканты наведывались довольно часто, особенно порадовал гитарист со странным псевдонимом Dj Ashba. Вот тут уж девки стонали: «Красавчик! Подойди к нам!». И он подошёл не раз, даже в партер прыгнул, пробежал мимо меня дважды туда-обратно ( но я не стала его лапать, как другие, пожалела). Несказанно возросла симпатия к чудесному гитаристу, когда Ашба кинул нам аж 2 бутылки воды! Потом он ещё кинул барабанную палочку, которой играл на гитаре, и кучу медиаторов, один из которых я подхватила (жаль, что себя не кинул или хотя бы гитару). Наведывался в наш угол и Аксель, так что сбылась моя маленькая мечта – я посмотрела ему прямо в глаза, даже не один раз. Что я там увидела? Нотку бешенства и сумасшествия (хотя, возможно, это сказалось количество выпитого до), немного надменности, осточертелости от того, что приходится столько петь одно и то же… А вообще лучи доброты, и улыбался он так по-доброму, так по-детски, когда увидел, что на плечах у мужчины в фан-зоне сидит ребёнок лет 5-ти. Он даже руку протянул, чтоб потрепать малышку по щеке, и кинул ей какой-то сувенир. Своих детей надо рожать, Аксель)
Дальнейшее время пролетело, как это бывает, незаметно. Что больше всего запомнилось из концерта? Спецэффекты. Это что-то, не думала, что в Олимпийском можно сделать такое. Вспышки огня в ритм ударных (немного расходились, правда, но не суть), от которых шёл бешеный жар, фейерверк, салют, конфетти и серпантин. Настоящее рок-шоу. Голос Акселя. Хотя звук был не очень, но голос я услышала такой же, как на записях. Мяукающий, рокнролльный. Песня This I love, моя любовь, это было потрясающе. Энергетика, конечно. Даже в 50 лет скакать так, будто лет 30. Не каждый сможет. Сработанность этой команды, они были одним целым, профессиональные музыканты. Лишь немного ошибок в соло, лишь немного перебрали некоторые (клавишник, по разговорам, пару раз упал).
Я думала в тот же день ночью, возвращаясь домой, опять же (как и после концерта Скорпов в том году), что хочу быть «по ту сторону баррикад» – не в ревущей животной толпе, а на сцене, там наверху. Потому что это моё, чёрт подери). А ещё, что кумиров быть не должно, что Аксель Роуз – всего лишь человек, такой же, как мы все, только чуточку талантливее, чуточку трудолюбивее, хитрее. И ещё – не нужно фанатеть от звёзд в возрасте, бывших на пике популярности в прошлом веке… Потому что они не могут дать прежнего задора, так же вчувствоваться в каждую песню, отдавать всех себя, жить на сцене. Всё это им уже приелось, всё поднадоело. Есть много современных талантливых ребят, молодых, амбициозных. Как хотелось бы стать продюсером и помогать им!
А вот на следующий день во мне откуда-то взялось море нежности к Акселю Роузу, да, тому старому жирному – я всё равно его люблю! Это толпа, которой нужно хлеба и зрелищ. Она не принимает Акселя 50-ти летнего, желает видеть только того молодого сексуального парня-зажигалочку из 80-х. Если уж мы заплатили деньги – будь любезен! Помолодей, перекуй связки, сбрось килограмм 20. Так же кто-то мне говорил про Фредди: хорошо, что он умер, а то был бы такой старый дядька безголосый сейчас – одно разочарование. Но они тоже люди. Эти лица с плакатов у нас в комнате тоже люди, которые стареют, меняются, теряют прежнюю энергичность, приобретают другие вкусы, желания и мотивы. Мне стало обидно за Роуза, захотелось защищать от нападок вот так узко мыслящих фанатов. Но он и сам себя неплохо может защитить, думаю) Остаётся пожелать ему любящую женщину рядом, это нужно любому мужчине, даже такому «звёздному». И хоть бы одного наследника таланта оставил…
Итог сего опуса: я очень рада, что побывала на концерте Акселя Роуза и его новой команды. Я остаюсь поклонницей рыжего лиса, по-прежнему собираюсь заслушивать до дыр их песни и засматривать клипы. Шоу удалось ^_^